Семь грехов до спасения

Семь грехов до спасения. Предисловие. Два шага на вдох и один на выдох, так учила Септа: "Запомни, если собьешься - выдохнешься, если нет, то да, в груди будет колоть и голова закружится, но ты сможешь бежать и лучше бы у тебя это получалось... - иначе я тебя догоню и тогда ты об этом пожалеешь" - обе девушки рассмеялись и, так и не добравшись до поворота со стадиона, упали в траву, держась за бока от смеха и задыхаясь после утренней тренировки: счастливые и едва живые от усталости. Всего несколько часов назад эта шутливая фраза была хорошим воспоминанием, но только не здесь и только не теперь. Травы вокруг больше не было, Тильда бежала по серой, напоминающей пепел, пыли и больше не имела права падать, продолжая бежать изо всех сил, и стараясь не обращать внимания на боль, и на пузырьки, скапливающиеся у лба под маской системы жидкостного дыхания, плотно закрывающей ее лицо. Она пересекла границы города пятнадцать минут назад, тогда же надела и включила прибор, и сейчас воздух вокруг нее уже не был пригоден для дыхания. Вскоре он исчезнет вовсе, стоит только перейти внешнее кольцо системы рекреации - она уже была заметна невооруженным взглядом: огромная уродливая стена, уходящая ввысь и теряющаяся на фоне голубого неба, состоящая из тонких как проволока трубок, ежесекундно распыляющих целый букет тяжелых газов, предназначенных для удержания атмосферы от рассеивания. "Помню как я впервые пересек ее" - вспомнил как-то отец Тильды. "Одна из моих первых серьезных вылазок - темной ночью, едва успели до восхода, одного из наших даже обжечь успело, хорошо куртка не загорелась..." Как правило, после таких воспоминаний о прошлом, отец, которого все, включая дочерей, называли Тэд, выпивал свою последнюю бутылку пива и если мама не забывала подсыпать туда снотворного, отправлялся спать. Он был механиком тогда, стал паршивым механиком теперь: все что было у Тильды - ее сестра Септа, но теперь и ее не осталось. Пробежав еще немного по инерции, девушка обернулась: здесь, на границе небо уже не казалось голубым, но город, все еще видимый на горизонте, по-прежнему утопал в янтарном сиянии закатного солнца, уютно устроившегося на своих алых простынях. В его свете, ярко блеснула полупрозрачная надпись, наклеенная поверх маски девушки: "Система жидкостного дыхания не рассчитана на использование дольше 20 минут. По окончании использования, незамедлительно обратитесь к врачу". Выждав пару часов, когда солнце окончательно скрылось, Тильда двинулась вперед и, стараясь не задеть трубки, протиснулась сквозь паутину купола. Ощущение, схожее с холодным душем, от тугих струй газа, окативших ее тело, продлилось всего секунду: сначала исчез звук, за ним ветер и холод, длинные черные волосы - главный предмет гордости прежней Тильды, перестали трепетать при каждом движении и безвольно упали к липким от испарившегося пота плечам. "Внимание, автономный режим" оповещение ярко высветилось на экране маски, вызвав краткую вспышку боли в отвыкших от яркого света глазах. Оно означало, что жидкость, питающая ее легкие, больше не насыщается кислородом извне. "У тебя будет не больше пары часов. Не успеешь - прячься в руинах или в складках местности - чем глубже, тем лучше, наружу выходи не раньше чем через час после заката, когда все остынет, если повезет - замерзнуть не успеешь, главное ничего голыми руками не касайся, ботинки возьмешь мои - они с теплоизоляцией" - Говорила ей Септа. - "Поселений поблизости много, если не будешь мешкать, сможешь добраться до ближайшего и поселиться там - искать тебя не будут. Иди вдоль дороги, на север, в маске есть компас". Тильда взглянула на безжизненное черное небо, практически неотличимое от линии горизонта, если бы не бесчисленное множество звезд - ярких как лампы на рождественской елке. Свет из-под купола им почти не мешал, но когда она отойдет достаточно далеко, они станут еще ярче, оставшись по-сути ее единственным источником света, если не считать маленького ручного фонарика с механической подзарядкой, так же как и ботинки, взятый у сестры. Под ногами виднелись остатки древнего асфальта, он обрывался у кривого металлического столба с наполовину стершейся надписью "остановка запрещена". С трудом вздохнув и выпустив еще несколько пузырьков под маску, девушка сделала несколько шагов вперед, и, не заметив, что за знаком земля закончилась, кубарем покатилась вниз по крутому склону, ударяясь о каждый камень. Боль от ожогов и разодранной гравием спины быстро сменились паникой, но, быстро поднявшись и осмотрев себя в свете ручного фонарика, Тильда успокоилась: похоже, она выбрала самый удачный маршрут что бы покинуть город: слева и справа от знака, высившегося теперь на два метра выше, склон был куда опаснее. Здесь, возле купола, еще были остатки атмосферы и земля уже успела остыть достаточно, что бы не прожечь девушку насквозь, но в дальнейшем, такая ошибка, конечно, могла стоить ей жизни. Дорога, ведущая на север располагалась всего в нескольких десятках метров отсюда: яркие фонари, похожие на те, что использовались на родной улице Тильды, отмечали начало пути, но остальная его основная часть лежала в абсолютной темноте. Вздохнув на сколько позволял аппарат, девушка зашагала вперед. Тем временем, Септа, плакала дома. Они с Тильдой расстались всего несколько часов назад. И ни одна из них по настоящему не верила в то, что новая встреча еще может состояться. Шум на улице говорил о том, что у начальства наверняка возникли к ней вопросы: всполохи мигалок отражались от стен красными и синими вспышками. Это было предсказуемо, и девушка была готова. Утерев слезы ладонью, и пригладив коротко-постриженные черные волосы на макушке, Септа сперва вошла в комнату к отцу - убедиться, что все в порядке. Он безучастно смотрел телевизор. Пожелав ему спокойной ночи и накинув форменную куртку поверх своей неизменно белоснежной рубашки, она аккуратно сошла вниз по лестнице, где у входной двери уже стоял наряд полиции во главе с самим шефом Пирсом. Не реагируя на протянутую руку, он боком протиснулся в коридор к Септе и, подслеповато щурясь, впился в ее лицо колючим взглядом старой ищейки, усугубленный запахом отвратительного лосьона, по иронии, напоминавшим запах собачьего шампуня. - Офицер, вы знаете где ваша сестра? Септа знала что вопрос будет именно таким - казенным, безымянным, как и вся серая личность стоявшего перед ней человека. Покачав головой, она безучастно освободила ему дорогу, приглашая осмотреть дом. Не сделав и шага, Пирс кивнул двум своим подчиненным, которые тут же, не задавая вопросов, проследовали внутрь. Септа обратила внимание, что еще двое остались на улице - как будто опасались, что она попробует сбежать. - Вы знали, что мы будем ее искать, почему не привели самостоятельно? - Тощее серое лицо пирса не выражало каких-то ярких эмоций, но Септа знала, что он буквально кипит от гнева. - Мне не было известно, что она нарушила закон. Я была на дежурстве, пропустила прием и сразу же вернулась домой. - Но вы с ней встречались? Казалось, каждое слово произнесенное Септой, отзывалась болью в его худом лице, так сильно он морщился, слушая эти заранее отрепетированные ответы: - Да, мы встретились в доме. Она показалась мне взволнованной, но я не придала этому значения. Она пошла в гараж к отцу за яблоками - больше я ее не видела. "Все чисто" - раздалось откуда-то из под серого плаща шефа Пирса. Дернувшись как от удара, он вынул рацию из внутреннего кармана и гаркнул "уходим". Дверь закрылась и вместе с ней, маска спокойствия Септы разбилась на тысячу мелких осколков. Задрожав с ног до головы, она пошатываясь вернулась в свою комнату и на сей раз, ее рыдания ничто не сдерживало. Ощущение бессилия от понимания того что ничего поделать было нельзя усиливало отчаяние. Она работала в полиции и ее задачей было оберегать законопослушных граждан, и никогда до сих пор исполнение законов не казалось ей чем-то, что шло в разрез с ее призванием. Однажды, ее отец убил кролика. Септа очень расстроилась, но он объяснил ей, что кролик - не только еда, но и жертва, которую приходится приносить, что бы семья жила - одна из многих и далеко не последняя. Борьба с преступниками - была тем же самым, она устраняла их, как того требовал закон, что бы общество оставалось живым. Но Тильда не была преступницей. она не сделала ничего, что могло бы кому-то навредить, и все же нарушила закон, что опровергало саму суть справедливости этого закона. В этот день не одна только семья Септы оказалась разрушена. Вместе с ней рухнуло ее понимание того что на самом деле правильно. Прошли часы, прежде чем девушка уснула. Мягкое, благодаря искусственной атмосфере, солнце окончательно скрылось за горизонтом. Глава 1. Праздники редко случаются там, где все счастливы. В городе номер 15 праздников было много. И одним из самых почитаемых был, безусловно, прием ветеранов. Все старики города собирались вместе, что бы поздравить друг друга с еще одним прожитым годом и рассказать всем тем кому волею судеб случилось оказаться моложе как надо жить и как почитать величайшую ценность в мире - купол. Конечно, по-большому счету это знали все жители города, так как обучались базовой инженерии с самого раннего детства, но чем старше становились первые строители, тем меньше в этом обучении оставалось знаний, и тем больше религии. Дошло до того, что отдельные жители города стали поднимать на советах вопросы о том, что бы отменить прием в честь старших, оставив празднование на совести каждой отдельной семьи, но все шло своим чередом и каждое голосование за отмену празднования, неизбежно приводило к тому, что все оставляли так как есть. Небольшой частный дом номер 16 располагался в самом начале четвертой улицы и был по праву признан одним из самых неухоженных домов во всем городе. Один ветеран как-то назвал его "альпийским", но не пожелал объяснить Септе что это значит. Тем не менее, название она запомнила и с тех пор планомерно дорабатывала фасад, рассаживая вдоль него всевозможные вьющиеся растения, в следствии чего на каком-то этапе он уже точно перестал быть "альпийским" как впрочем и "домом": огромный двухэтажный, поросший зеленью холм. Так, однажды утром, скинув с перил один чрезвычайно упорный в своих намерениях вьюн, Септа взбежала вверх по крыльцу, что бы по-скорее добраться до кухни, как на зло расположенной на втором этаже. Девушка редко уставала после ночных дежурств, куда большей ее проблемой было чувство голода, а шум готовки, доносившийся из окна ничуть не улучшал ситуацию. Скинув обувь в машину для чистки, а форменную кожаную куртку на стул, девушка поспешила вверх по лестнице. Под курткой Септы скрывалась белоснежная матерчатая сорочка, перетянутая подмышкой через грудь портупеей с пистолетом. Ее девушка снимать не стала. На ближайший комод лег пояс с наручниками и небольшим прибором, который местные привыкли называть кочергой, хотя никто толком не знал откуда пошло это название. Большая но излишне заставленная кухня, залитая солнечным светом, выдавала наличие в семье увлеченного повара. Его черная, растрепанная макушка моталась за стойкой с духовыми шкафами - это была младшая сестра Септы - Тильда, и сегодня она выглядела даже лучше чем обычно: немного полноватая, но не слишком, аккуратная и ухоженная, с большими, яркими, лучащимися глазами и округлым, слегка изумленным лицом. Что-то напевая, девушка двигалась словно в танце и, не смотря на врожденную неуклюжесть, или скорее даже скованность, удавалось ей это не без изящества. Ловко перевернув тонкий как блин хрустящий корж в воздухе, она подхватила его сковородой и вернула на плиту, после чего плавно переместилась обратно к духовкам проверить остальные блюда. Не смотря на хорошую вентиляцию, запах на кухне стоял потрясающий. - Тильда, я дома! - Казалось эта фраза нажала на какую то кнопку, выключившую все изящество в движениях юного повара. Ухватка, прежде висевшая на предплечье слетела на пол. Резко согнувшись, что бы подхватить ее прежде, чем она коснется пола, Тильда тут же зацепила локтем угол стола, едва не перевернув стоявшую на нем стопку из фарфоровых тарелок и тоненько ойкнув от боли, жалобно посмотрела на сестру. - Ну и что ты подкрадываешься? Я готовлю! - Вижу - засмеялась Септа. Заглядывая в кастрюлю с заварным кремом. - И судя по всему не мне. - Вот лучше взгляни - прервала ее Тильда- Мой шедевр. Открыв ближайший к ней холодильник, девушка отошла в сторону, продемонстрировав сестре немыслимых размеров торт, покрытый кремом и украшенный установленной на боку буквой В, сплетенной из тонких шоколадных палочек. - Значит, ты все же готовишь для праздника? -Восторженно оглядывая торт заключила Септа. - Да! - Да?! - Да! - не говоря больше ни слова, Септа заключила сестру в такие крепкие объятия, что та, не готовая к такому напору, едва слышно хрюкнула. - Это огромный шаг, сестренка, государственная служба всего в 16 лет - мама никогда даже не мечтала об этом, а ведь она тоже любила свою профессию. Выражение лица Тильды на мгновение потускнело, но она тут же радостно улыбнулась. - Уверена, она гордится мной. Жаль папа не оценит. - Рассеянно повертев в руках ухватку и повесив ее на спинку стула, она собиралась вернуться к своим духовкам, но Септа, взяв ее за плечи, повернула ее обратно к себе. - Брось, он всегда знал, что ты пойдешь в маму. - А ведь у меня и для тебя кое что есть! - Спохватилась Тильда, и, высвободившись, открыла второй холодильник, предназначенный для кратковременного хранения продуктов, извлекая на свет несколько готовых стейков с картофельным пюре. - Ты лучшая. - серьезно заявила Септа. Мужчина средних лет возился под днищем машины под музыку, доносившуюся из хрипящего динамика старого радио. Мотор работал, но питания было недостаточно для старта, из-за чего заводить его приходилось только от розетки, что делало машину совершенно непригодной для большинства поездок где предполагались хоть какие то остановки. Да что с тобой не так. - разозлившись на собственное бессилие, мужчина с силой ткнул указательным пальцем в металлический корпус стартера, схлопотал заряд электричества и, инстинктивно сунув его в рот, сразу же пожалел об этом: машинное масло, в котором был густо вымазан его палец, оказалось ужасно невкусным. Выругавшись на сей раз куда более обстоятельно, механик вылез из под машины что бы прополоскать рот и уже в дверях нос к носу столкнулся с Септой, жующий яблоко одной рукой и держащей поднос с десятком таких же яблок в другой. Быстро раскатав рукава, что бы скрыть несколько уродливых шрамов на предплечье, мужчина вопросительно посмотрел на замершую в дверном проеме дочь. - Ты так и не выходил из гаража, Тэд? - Спросила она непринужденно, но вздувшиеся желваки красноречиво свидетельствовали о том, что этой встречи она не планировала. - Милая, я же просил не называть меня так. - Обиженно посмотрев на дочь, механик потянулся за яблоками, но вспомнив о масле передумал и убрал руки за спину. - Но ведь это твое имя. Я принесла тебе перекусить. - Холодным взглядом девушка указала на поднос. - Спасибо. Как Ти? Радуется новой работе. И Расстроена. Из-за тебя. Вздохнув, Тэд отвел взгляд. - Ее работу определили еще при рождении. Но... - Брось. Мы те, кем должны быть. А ей это еще и нравится. У тебя вообще совесть есть? - Спасибо за ужин. - съежившись под колючим взглядом дочери, мужчина схватил яблоко и чуть ли не бегом отправился в ванную. Сегодня снова дежуришь? - спросил он уже из-за двери. - Ты же знаешь что да. Поставив поднос на столик, ютящийся между дверей, ведущих в гараж и ванную комнату, Септа откусила еще один кусок от своего яблока и недоверчиво взглянула на часы: семь утра, пора спать, а сна ни в одном глазу. - Передай Ти, что... - снова послышалось из-за двери. - Сам передашь, Тэд. - оборвала его Септа, направляясь в свою комнату. - Портупея натерла спину. Рубашка провоняла надоевшими духами. Настроение, еще пару минут назад хорошее испортилось. День, а за ним и вечер неслись на встречу с обычной - быть может чуть увеличенной скоростью. #LexFright #Сказкананочь #Апокалипсис #литература #самиздат Продолжение в комментарии